Полезный прибор
Когда произошли описанные ниже события, я думал, что мое дежурство уже закончилось. То есть до его конца оставалось еще целых три часа, но, по моему опыту, начиная с четырех часа утра в приемном покое больницы наступает некоторое затишье: все, кто собирался разбиться на мотоцикле, сломать себе ногу, спускаясь по лестнице, просто подхватить сердечный приступ и т.д., уже успели это сделать и прибыли к нам, а те, кто этого делать не собирался, давно уже спят и видят десятый сон.
Поступивший два часа назад энергичный дедок с белой горячкой и проломленным черепом довольно сильно меня утомил. Он бегал туда-сюда про приемному покою, ловко увертываясь от пытающихся его схватить санитаров, называл их «красной сволочью» и орал, что его папа прошел всю Гражданскую и он этого дела так не оставит. «Красная сволочь» и Гражданская Война вместе взятые вызывали у меня некоторое недоумение, но только до того момента, пока я не допер, что очевидно его папа воевал в рядах армии Колчака или Деникина, после чего все встало на свои места.
Как бы то ни было, дедок в конце-концов получил лошадинную дозу успокоительного, приемный покой был вымыт от накапавшей с него крови, и закурив, я сидел у себя в кабинете и оформлял бумаги по поступившим в течение ночи пациентам. Когда дверь моего кабинета вдруг распахнулась и в нее влетел абсолютно незнакомый мне человек, по пятам преследуемый обеспокоенной медсестрой Марией Григорьевной, или просто Машей.
- Мишка бля, я так надеялся, что ты здесь, и слава Богу, мои надежды осуществились!! – довольно эмоционально заорал вбежавший мужик и воздел к небу руки.
- Михал Семеныч, вы извините, я пыталась его остановить, но он меня не слушал! – из-за спины чувака подала голос Маша, - Может быть, мне лучше вызвать охрану?..
- Не надо, Мария Григорьевна, никакой охраны, с этим человеком я разберусь сам. – ответил я Маше спокойным голосом, медленно, но верно узнавая в обосравшем мне окончание дежурства мужике Гарика Малышева, моего бывшего корефана и одноклассника.
**************
Гарик Малышев перешел в нашу школу в третьем классе. Неспортивный, близорукий и довольно мелкий, он очень плохо прошел процесс прописки, организованный ему школьными хулиганами, и в результате этого его начали бить. Били его не со злобы, а просто потому что он был слабее, и прекратили бить только где-то в восьмом классе. Но, не смотря на это, я с ним дружил. И даже защищал его, когда оказывался рядом. Но, когда рядом меня не оказывалось, Гарик конкретно отхватывал, к чему относился по-философски, считая, что главное в человеке - это его мозги, а не мышцы. А с мозгами, надо сказать, у него было все в порядке. Обладая аналитическим складом ума и феноменальной памятью, он не только лучше всех в классе врубал в точные науки типа математики, физики или химии, но и очень нехило запоминал всяческие даты, города и тому подобную хренотень, что выводило его в фавориты по гуманитарным предметам тоже. Насчет подсказать или дать списать с Гариком никогда проблем не возникало, и наша с ним дружба так бы и продолжалась, пока в один прекрасный день не побил его я...
Я совершенно не помню из-за чего это случилось, уверен только, что Гарик действительно где-то накосячил, потому что просто так я бы его бить не стал. Помню, что это было в классе пятом, а может быть, в шестом, я его поймал посредине школьного двора, взял за грудки и с силой толкнул на землю. Гарик поднялся, попятился, поправил очки и приготовился защищатся. Вокруг нас сразу же собралась злорадствующая толпа. «Дай ему, Нетормоз! Дай ему как следует!!» - послышались возбужденные голоса, я ему сказал какую-то фразу, он что-то ответил, не помню что, но что-то, что мне очень не понравилось, и, почувствовав прилив внезапной злости, я ему врезал левой прямо по очкам.
Дальнейшее я помню, как в замедленной киносъемке. Вот моя рука приходит во взаимодействие с гарикиной мордой, вот стекла его очков превращаются в разлетающуюся во все стороны россыпь мелких осколков, вот Гарик хватается за глаза и медленно отворачивается в сторону, вот я хватаю его за плечо, разворачивая к себе лицом и вижу, как между его пальцами проступает кровь.
- Убери руки, дай посмотреть, что у тебя с глазами!! – в панике завопил я, но Гарик, оттолкнув мою руку и, прошипев «Да иди ты нахуй, дурак!..», сквозь расступившуюся толпу опрометью кинулся со двора.
Как выяснилось впоследствии, Гарик прямиком побежал в школьный медпункт, а оттуда – на «Скорой Помощи», вызванной медсестрой, пришедшей в состояние тихого шока, поехал в ближайшую больницу. В больнице оказалось, что зрение его не нарушено, ему наложили швы, что надо заклеили и через пару дней Гарик опять появился в классе. Несмотря на то, что на него оказывали сильное давление директор, учителя, родители и участковый милиционер, Гарик меня не выдал (чему я очень удивился), и для меня эта история закончилась легким испугом. Но вместе с этим закончилась и наша с Гариком дружба. Мы, конечно, остались в хороших отношениях, пару раз встречались на чьих-то днях рожденья и вместе выпивали на вечеринках, но это было уже все совсем не то. А потом Гарик смотал учиться в Москву, я поступил в 1-й Медицинский и наши с ним пути разошлись окончательно.
************
Все это пронеслось у меня перед глазами, пока я разглядывал стоящего передо мной мной мужчину. Да, это определенно был Гарик. Потолстевший, облысевший, состарившийся на двадцать лет, но Гарик. И этот Гарик нетерпеливо переминался с ноги на ногу и что-то мне возбужденно рассказывал.
- Подожди, чувак, давай все сначала и по-порядку..., - остановил я поток гарикиного словоизвержения, и, сбросив на пол со стоявшего рядом стула кипу папок с историями болезней, при