Душа, 41 - 4 июня 2010 07:57

[B]О пощечинах…[/B]
Алена ещё девчонкой вышла замуж и родила девочку, раненько прямо скажем, но обдуманно.
Ни замужество, ни ребёнок, не были вдруг случившимся фактом (по залету), они в оч юном возрасте (ещё не занимаясь сексом) придумали девочку, а когда пришло время, поехали «делать» меня на дачу…это было в апреле, в сентябре/октябре они в свадебных нарядах гуляли вдвоём по памятникам, собирали красивые, сухие листья в ближайшем лесу…и немного фотографировались.
На маме было сшитое за три дня, платье из тюля и подружкины туфли-лодочки.
Надо отметить, что папа был из очень /по тем временам/ зажиточной семьи, отец капитан, мать преподаватель. Он рано начал водить Москвич и приезжал за мамой в школу на Иже, она очень стеснялась, и просила останавливаться подальше, вне видимости школы.
Она была одна из немногих, кто носил длинную в пол форму, косу, маленький ранец и саморучно сшитые фартуки/манжеты/воротнички.
И это была не старомодность, скорее стиль…
Свекровь её никогда не любила, зато любил свекор, для этой юной девчонки, у которой никогда небыло отца, он был воплощением строгости и заботы, авторитета и трепетного желанием стать родной. Его подолгу небыло дома, рейсы в северные моря занимали порой до года. И конечно, когда он возвращался, дома наступал праздник. Когда дед уже был на чемоданах в новый рейс, он начинал забывать холодильники. Масло сливочное 10кг, мясо тушами, сахар мешками, яблоки ящиками….нееет, они не нуждались, но для него это был особый ритуал, он подмигивал молодой невестке и улыбаясь приговаривал, вот я уже там буду, а Вы тут будете кушать и меня вспоминать. Она даже чуток завидовала, что у них был такой отец, и дело было совсем не в жратве…свекровь яблоки-то по 2 каждому после обеда выдавала, не баловала.
Шло время, жили они в мамином общежитии 9квм, она бегала учиться в медучилище, параллельно работала в роддоме, ходила в пальто, подаренном ей ещё мамой в 10 классе, а Игорь…не стал оправдывать возложенные на него надежды матери, чуть не ушел в армию, но в итоге закончил мореходку, поморячил, а потом и вовсе пошел работать в кочегарку на оклад 30рэ.
Жили бедно, спасала неприхотливая молодость и мамины навыки шитья.
Когда у меня нашли дисплазию, наверно это стало последней каплей молчаливого согласия с предоставленными жизнью условиями, она набралась храбрости и спросила: - Игорь, почему ты не идешь на судно работать (до этого он морячил, а ещё автомеханик, а ещё…короче, не без рук) ты же вроде в кочегарку временно устроился…?
Ален, мне там нравится!
- Я понимаю, но жить на 30 рублей очень сложно, ладно мы с тобой, банка пива-селедка-хлеб и поужинали, но Таточку надо лечить. (Но было умолчено про пальто, про ремонт, про то, что если бы не свекровкины подачки с дачи, они бы уже загнулись. Её в принципе правда всё устраивало, она никогда не рвалась к зажиточности, да и вообще презирала мещанские замашки, просто «но» всё равно наступило). Игорь, мы родители, семья…некоторыми вещами приходится поступаться, иначе как? Смотри как Твой папа заботиться о Вас, даже когда его нет рядом, ему не всё равно, что Вы будете кушать и как жить…
…последнее что она помнила в оглушающем мороке, выворачивающегося на изнанку мира, это приглушенное ‘тваааррррь’ и ещё дооолгое жжение заплаканной щеки.

******
В седьмом классе моим любимым предметом в школе был русский язык и литература, и это, пожалуй, одни из не многих предметов, которые я вообще освещала своим приходом в класс.
Помимо врожденной тяги к письменности судьба наградила меня отличным преподавателем, Ларисой Борисовной.
Она была единственная в школе, кому не было ещё сорокА, курила Кэмел, ела сникерсы за коими иногда посылала в магаз какого-нибудь двоешника, что бы хоть как-то отработал тройку. Была бездетная, не замужем, имела бойфренда-моряка и хорошо обставленную двушку.
Не знаю, уж была ли она счастлива, но с призванием она не просчиталась. Обладала внешней раковизной, хриплым голосом и лёёёгким хохлятским акцентом, коим пользовалась исключительно в качестве коверкателя наших фамилий))
Меня называла Мыльниковой, стебалась над моими рисунками, умилялась навыкам красноречия и абажала просить, что бы я пересказала классику «своими» словами.
Выяснила, что у меня природное грамотное написание и периодически ставила эксперименты, на которые собирала комиссию и хвалилась, утирая им, носы, когда они смотрели мои результаты.
Но…Двумя годами раньше, она отпустила наш класс в середине урока, и предупредила, что бы все ТИХО сползли на улицу и забыли об этом случае, мол по-чесноку, услуга за услугу.
Но….видать по неопытности не учла тот факт, что дети в 5ом классе врятли способны на правильное восприятие «партнерства»….ииии народ веселой когортой громогласно кинулся вниз, что в свою очередь привело её в бешенство.
Она мегерой пролетела, преградив нам дорогу, шипела проклятья и заключила – Сволочи!
На что я шепотом отреагировала, сама сволочь,…но мне всегда не везет с шепотом, одномоментно все замолчали и до её ушей донесся мой ответ… - Кто? Испуганная тишина.- Я спрашиваю, кто это сказал?
- Мыльникова. Освобождая ей путь ко мне, сказал мальчик сидящий со мной за одной партой на её уроках.
….тишина звенела пылающей щекой, я помню, как капало на пол моё унижение.

И конечно же, эта история не может обойтись без настоящего женского стыда…
У меня есть [COLOR=grey]талисман[/COLOR], который мне подарил *** на прощание. Однажды, после нашей ссоры, он оставил мне этот [COLOR=grey]талисман[/COLOR] и записку: [B]"I'm dead, darling."[/B]
Не помню где храниться эта записка, но теперь, каждый раз вспоминая про то, о чём никому не рассказывают, я потираю левую щеку – [COLOR=grey]мой талисман[/COLOR], что бы не забывать…